13. …и конец

Что случается тогда, когда исполняются мечты? Когда то, о чем думал днями напролет становится настолько близким, что стоит только протянуть руку. Образно. Варианта есть лишь два – мечта либо превращается в рутину, либо реальность делает головокружительный кульбит и расстояние между тобой и мечтой становится вдруг в разы больше. Вариант первый – это об утреннем кофе, вариант второй - …

Будильник. Душ. Кухня. Кофе. Лестница. Подъезд. Переход. Навигатор. «…Ты идешь на работу, приходишь с работы, каждый день забывая откуда и кто ты…» То есть достижение мечты ни черта в моей жизни не изменило. Единственная разница была в том, что теперь вместо 4х часов на поезде я тратил 1,5 на метро+маршрутку. Да, ощутимый выигрыш, целых 2 с половиной часа. Это сарказм, если не понятно. Нет, дело не в бессмысленности такого «выигрыша», дело в том, что получив возможность дотянутся до мечты за 90 минут в любое время дня и ночи, я потерял саму мечту. Мне до сих пор кажется – что она почувствовала тоже самое. Что-то неуловимое, о чем говорят – «мечтать нужно о несбыточном», ну или хотя бы – мечтать лучше на расстоянии.

Ничего конкретного, но обреченность витала в воздухе. Витала так, что я хотел Ее увидеть и настолько же уже боялся каждой встречи. Опять же – это было симметрично. А что есть простейший способ борьбы со страхом? Правильно – алкоголь. Помню один вечер – перед концом смены ко мне на работу заглядывает знакомый, и вместо того, что бы бежать домой переодеваться и ехать к ней, мы идем с ним на берег озера и заливаемся портвейном. В итоге я с получасовым опозданием, перегаром и ожиданием праведного гнева, прилетаю на встречу только за тем, что бы увидеть как ее, пьяную в дым, приводит подруга… После минутной взаимной истерики у нас получился отличный (и кстати первый в моей жизни) поход в оперный театр. Но детали – это детали, сути они не меняют. Помню другой вечер, когда меня совершенно накрыло, и я плюнув на все просто поехал к ней в поселок, сидел на лавочке и ел печенье-зоопарк. Мы не должны были встречаться, меня просто туда тянуло, она каким-то чудом проходила мимо, и, в момент когда она меня увидела - она была рада, такое не скроешь и не сыграешь, но уже через час меня прогоняли. Я ушел только затем, чтобы бесцельно ходить кругами по соседним сосновым рощам. Когда я опомнился – маршрутки уже не ходили. Где я и как провел ту майскую ночь… – вы когда-нибудь спали на коврике для ног, укрываясь вторым?

За несчастные 3 недели мы слишком сильно друг от друга устали…Даже скорее от возможности друг друга – виделись мы не чаще чем месяцы до этого. В итоге как-то сама собой родилась идея поехать на выходные в Киев, развеяться.

Развеялись мы по полной программе. Развеялись как пепел над Гангом. Насовсем. Сидя на днепровских кручах она просто сказала: «Я ухожу». За сутки до этого были истеричные объятия на харьковском вокзале перед отъездом – «Я боялась, ты уже не придешь», за 12 часов до этого была бессонная ночь в тамбуре – «Молчи и целуй», за 6 часов до этого была ее щека и ладонь – «Не отпускай», за 5 минут до этого был взгляд, за которым, наверное, я готов пойти и сейчас… Но, «Я уходу». Я не ждал этого, я не был к этому готов, но я как-то слишком быстро это принял. Сразу. Обреченность. Грустный смайл.

Единственное, что я сказал, после паузы – «Мы сможем видеться?» - наркотик так просто не отпускает…

Я остался в Киеве ещё на сутки. Денег не было, но было дико жарко. В борьбе с бомжом я вырвал кем-то забытую бутылку Бонаквы, сердобольные дедушки-шахматисты наградили меня за смелость полупачкой сигарет, съесть кем-то оставленную гречку в кафе я так и не решился. В общем, вечером следующего дня я ехал домой. Ехал только затем, чтобы проснутся утром и убедиться, что в Сумах меня, тем ни менее, ничто не держит – все концы обрублены. Ещё через полдня я занял неясно у кого денег и уехал в Харьков. Пустой Харьков. Непонятно зачем, неизвестно к кому.

12. Начало…

Что вас возбуждает? Кого-то большая грудь, кого-то большие бабки. Кто-то тащится от запахов, другие теряют голову от простых слов. Меня же всегда возбуждало начало. Начало чего-либо: от нового места работа – до новых знакомств, от первого поцелуя – до простого рассвета, даже банальное утро прекрасно как начало нового дня. Ничего не известно, позади пусто, а впереди только куча возможностей. Ни одного минуса в ситуации.

Я сидел за столиком в пустом привокзальном маке, ел отвратный пирожок, листал газету и чувствовал себя удивительно прекрасно. Через 2 часа на первую смену на работе, со мной сумка вещей и гривен 150 в кармане, что я буду делать после работы науке не известно, но жизнь все равно радужна. Эта 8-мичасовая смена казалась не кончится никогда, толпы бегающих арабов и десяток совершенно незнакомых сотрудников, каждый второй из которых проходя мимо обязательно пихал меня под локоть – «Не сиди, сидеть нельзя!» - мне это все напоминало какую-то плантацию из «Хижины дяди Тома», но я хотел быть там и вобщем-то весь, бегающий мимо негатив был мне побоку. В 4 часа дня я вышел из этого «Навигатора», сел в метро и поехал в центр – единственной зацепкой на ночевку у меня был мой троюродный брат, которого я видел до этого раз в жизни, но, как ни странно, он меня узнал первым, схватил под руку и потащил домой – его родители, как оказалось, уехали куда-то на майские и следующие три дня я помню довольно смутно – пробуждения в 4 вечера и блуждания с каким-то мажорными компаниями до утра. Как апофеоз в последний день загула - поездка ночью в Солоницевку, знакомить брата с моей девушкой, получилось довольно забавно – все остались друг другом довольны, а самым забавным было наше возвращение в Харьков – в 3 ночи пешком 15 километров по лесу, пока, почти у самой границы города нас не забрал кто-то из его знакомых на тюнинговой в хлам «десятке» (ггг). Но выходные закончились, и пришло время хвататься за голову – жилья не было, денег уже практически тоже.

Одно из самых ярких желаний перед моим отъездом было до безобразия смешным – я представлял, что смогу, наконец, каждое утро выходить на кухню, варить себе кофе и спокойно его выпивать, выкуривая сигарету. Это казалось таким заманчивым… Но для исполнения желания требовалась кухня, желательно со спальней и туалетом. И каким-то невообразимым образом я её нашел за пару часов, причем по совершенно идиотской схеме – по всем законам жизни меня должны были просто прокинуть на деньги: я купил в первом попавшемся «агентстве» список телефон как-бы хозяев за последние 30 грн по-моему J Но самое забавное, что уже второй телефон оказался реальным, я оставил хозяйке в залог сумку и пробежался на работу за авансом – благо до неё было метров 300, а до метро, кстати, 100 - у Бога однозначно есть чувство юмора, я ещё неоднократно в этом буду убеждаться после.

Я лег спать, а утром вышел на кухню и сварил себе кофе.    

11. Предел

Все помнят детский стишок про «Что такое хорошо, что такое плохо», все помнят родительские нравоучения о том, что делать можно, а чего нельзя, но при всем этом – как часто вы всему этому следуете? Что касается меня, то мое представление о допустимом/не допустимом с детства сложилось каким-то превратным – нет, я знал, что можно, а чего нельзя нормальному человеку, но всегда для себя оставлял какие-то допуски: «сейчас я сделаю неправильно, но потом исправлю». Это началось ещё с того момента в школе, когда мне срочно захотелось сделать апгрейд компа и я взял родительские 100 марок, положив вместо них записку «Деньги взял я, через месяц верну». И вернул, но только родители обнаружили недостачу перед моим возвратом…

Сумасшедшая дорожная жизнь держала в напряжении не только мои нервы, но и кошелек. Собственно, откуда у студента деньги? Стипендия в 8 баксов, да зарплата в 30, а «жизнь – ты прекрасна, у-ее». Есть люди, как мой нынешний сосед, которые могут мотаться по свету, не имея за душой ни гроша, но я к ним не отношусь: для душевного покоя мне всегда нужна возможность купить пачку сигарет, помимо той, что уже лежит в моем кармане. В общем, постепенно выпадая из своих возможностей, я, так же, постепенно искал и находил все больше «ненужного» вокруг себя, что бы продать. Сначала это был даунгрейд компа, затем телефона, а потом дело дошло и уже и до вещей «не совсем моих»: хитромудрыми путями с работы был вымучен винт, за ним следом ещё один, и чем дальше тем - больше… Хых, если сейчас кто-то из моих бывших сослуживцев это читает (один как минимум точно – привет Саш_ко) – то считайте это признанием. Это не делает мне чести, но, возможно, во мне погиб аферист – подозрения падали на кого угодно, но уж точно не на меня – голь на выдумки хитра. Вообще, 19 лет – чудесное время, все, что бы ты ни придумал, кажется выполнимым и правильным, а уж найти себе оправдания – совершенно плевое дело. Наркомания брала свое – найти что-то ценное, продать и получить кайф.

Я завел себе знакомых на харьковском радио-рынке у «Геммороев труда», которым в любое время можно было привезти и толкнуть железо. И каждый мой приезд начинался с поездки туда, а затем уже на встречу с самой целью визита. И мой взгляд стал приобретать все более загнанный оттенок – оправдания себе я находил, но подсознательно понимал в какую яму я себя загоняю. Думаю, это было заметно со стороны, по крайней мере, брат девушки смотрел на меня все с большей и большей неприязнью, но что значил для меня он, если её глаза меня манили все сильней? Настолько, что однажды в апреле, приехав на ее ДР, я, проснувшись утром, понял, что никуда отсюда уже не хочу уезжать. Плевать, что всего лишь 3ий курс и плевать, что в этом городе кроме неё больше ничего нет - «Спорим - залезу, спорим - прыгну!». На оформление перевода с дневного на заочное, на поиск работы, на разговор с родителями (черт, картинка с того дня до сих пор стоит перед глазами – я не мог быть более непрошибаемым чем тогда…детство кончилось – мне в первый раз в жизни родители не указывали, а просили, просили просто дотерпеть до июня…но я уже умен, я все знаю и могу, хых) ушло ровно 10 дней. Я уезжал из Сум 1 мая в 11 вечера, на мамин день рождения. Помню, как разошлись гости, я собрал сумку и сел в коридоре. Уже практически вышел, и тут меня что-то одернуло – я первый раз, наверное, лет с 10, позволил себе быть откровенным с родителями – повернулся и сказал: «Ну что же вы так спокойны, я ведь надолго…». Возможно, будь они более строгими, «классическими» - меня бы никто не выпустил, хотя тогда бы и воспитан я был по-другому и хрен бы куда сорвался. Возможно… Но мать меня просто поцеловала, а отец пожелал удачи и достал все, что было из своего кошелька.

В 6 утра я уже сидел в Макдональдсе у Южного вокзала и листал газету с предложениями жилья.

10. Привыкание

Не новость, что все и всегда, как бы ярко оно не начиналось, в определенный момент соскальзывает в рутину и банальность. Будь-то работа, хобби, путешествие, дружба или любовь. Или рассказ. Потому я буду пытаться не скатиться до банального ковыряния своих воспоминаний – иначе я его никогда не смогу закончить.

Что до меня, оставшегося тогда на перроне, то фраза про скатывание в рутину точно также подходит для описания всего, случившегося после. Наверное, для кого-то катания на 200 км туда и обратно по несколько раз в неделю, и не покажутся таким уж скучным и рутинным занятием, но посудите сами – если это становится системой, то никак иначе это не назовешь. Жизнь, выбитая из колеи новым годом, не покатилась, как тогда казалось, ни под откос, ни по какому-то причудливому и извилистому пути – она просто вошла в новую колею. Как оказалось именно так всегда и происходит, все мы – здравомыслящие – не можем себе ничего другого позволить. Слова «круто изменить свою жизнь» значат просто перевод своего поезда на параллельный путь. Поверьте, с тех пор я знаю толк в поездах J

В общем, я пребывал всего лишь в двух состояниях – либо я был в дороге, либо я искал на эту дорогу деньги. Моя наркомания не давала мне ни шанса на остановку или хотя бы - паузу на размышление - пришла как раз та самая стадия увеличения дозы, когда с каждым разом требовалось больше и больше. На самом деле, все не было так грустно и скучно, жизнь по такому графику не оставляет времени на зависания и самокопание. Приезд её ко мне на день рождения в полдвенадцатого ночи с тем, что бы уехать в 5 утра и успеть на пары, или моя поездка в Харьков за подарком на этот день рождения – она подарила мне билеты на концерт «Алисы» (тогда я ещё хотел на такое попасть ) – 18-30 прибытие, 19-00 концерт, 22-20 обратный поезд… Это было хорошо, это стоило того, что бы состояться. Апофеозом такого дорожного сумасшествия был киевский вояж: приехать днем в Харьков, забрать ее из политеха, взять билеты в «ицык с гвоздями» - общий вагон поезда Харьков-Житомир, по пути его следования забрать ещё двух знакомых в Сумах и каком-то полустанке, пробыть в мартовском Киеве полдня, и уехать назад. На самом «ицыке» стоит остановится отдельно – он того заслуживает. Сам по себе общий вагон дальнего следования это адское место: в старый, годами не мытый гроб на 54 места продают 90 билетов. Но житомирский был одним из последних кругов ада J Мало того, что на него продавалось даже не 90, а чуть ли не 180, но и сам поезд был уникален тем, что проходил путь, где нормальному составу требовалось 8 часов, за 12 с половиной. Незабываемый вечер в 12тером в одном купе, и уже ближе к утру, где-то за Конотопом – бой доблестной милиции с пьяными белорусами-попутчиками, в то время пока мы с ней пытались заняться друг другом на второй полке, а наши не менее пьяные друзья отмахивались от тех же ментов паспортами и криками «Я гражданин Украины, я имею право здесь пить!». Это все было хорошо, на одном дыхании.

В такие моменты, когда делаешь что-то без остановки, без паузы, без передышки – ты всегда живешь на пределе. Эмоции плещутся у края, все ощущается и осязается тонко и мелодично. Пока ты такой – твой стакан всегда наполовину полон. Пока тебя не одернули, или пока что-то тебя не остановило. И, естественно, единственное чего ты хочешь – это не останавливаться. Дозу за дозой.

Что делает наркоман, когда денег на дозу нет?

9. «…и что над нами бьют хвостами киты…»

Как-то так сложилось, что в начале главы я пишу какую-то умную фразу, но в этот раз я её заменю на то, чем уже давно заменяю мечты – на воспоминания.

Мы провели дома 3 дня просто безвылазно. Что и как делали – это уж точно не важно, да и не помню, если быть честным. Конкретные детали счастья вообще остаются в памяти очень редко, только ощущения. Я помню просто глаза, руки, волосы и голос. Этого достаточно. Знаю только, что мы выходили по одному на полчаса на соседнюю улицу прогуляться, без понятия зачем именно, но это тогда ощущалось и казалось нужным. И знаю, что при всем при этом почему-то было невозможно дойти до магазина и купить хотя бы еды. Именно в то время я наконец-то постиг вкус истинно студенческих блюд «пельмени и мивина под майонезно-кетчупным соусом» 

На четвертый день я все же заставил себя собраться и пойти в университет – сессия по-прежнему шла своим чередом. И я умудрился каким-то образом что-то сдать, но радовало это куда меньше «двойки» на первом экзамене – день отъезда неумолимо приближался… Она не подавала виду, но это грузило ее не меньше: в последний вечер мы должны были провести на дне рождения моего друга, и это напряжение все больше давало о себе знать – перед выходом мы впервые поругались. Но ссора закончилась так же глупо как и началась – мы сидели молча в разных концах комнаты, из магнитофона пел Васильев и его Феллини, после фразы «…и двойная сплошная пролегла между ними» она сказала «Да какого черта» и подошла.

Вечер после этого был хорош настолько, насколько может быть хорош вечер перед расставанием – хитрый коктейль из горечи и счастья. Деталей я естественно не помню. Зато помню их утром по дороге на вокзал, помню все вплоть до музыки, играющей в маршрутке – Алфавил – Биг ин джапэн и Пластмассовая жизнь Сплина. Помню слишком короткий поцелуй на перроне и фразу: «Мне легче, это ведь я уезжаю. Стоять и смотреть труднее». Она уехала, а я понял что окончательно сел на систему, ведь ломка пришла уже так быстро. «внезапно гаснет свет…»

8. «…и что над нами километры воды…»

Есть теория, говорящая о том, что мечты материальны. Т.е. все, о чем ты готов думать – сбывается. Естественно, её нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Но мне ближе дополнение к ней – все наши сны наяву становятся реальностью, но в какой-то параллельной вселенной. И получается, что каждая задуманная мечта создает свой собственный мир. С некоторых пор я старюсь не плодить новые миры: ведь случившееся где-то в другом месте уже не повторится.

Я уехал, но яд уже бурлил в моих жилах. Когда он получал подпитку в телефонном разговоре (черт, как же это было дорого – если сейчас половина дохода уходит на алкоголь, то тогда 2/3 уходило на мобильную связь) – эндорфины или еще какая-то биохимическая хрень лупила мне в голову и я ловил кайф. Когда же промежуток между дозами становился слишком большим, начиналась ломка. Само собой, в таком калейдоскопе приходов и обломов было не до учебы и сессии, пришедшей, как водится, не вовремя. Все мысли и действия сводились к одному – ожиданию того дня, когда мой наркоманский голод сможет утолиться по-настоящему: через касание. У девушки была неделя свободного времени – у меня его как раз не было, но было желание и вторая пустая квартира. Оставалась проблема родителей, которым нужно ещё было каким-то образом объяснить, как и почему я на 7 дней пропаду из дома, ещё и во время сессии, но она решилась как-то сама собой. Они в то время постоянно ругались и смотрели друг на друга волком, однажды я просто не выдержал, наблюдая это все, просто встал, взял ключи и сказал «Разбирайтесь сами, надоело, вернусь в следующий понедельник». Странно, но меня никто даже не пытался остановить, возможно именно тогда я впервые начал понимать, что детство кончилось. Я ушел и через два дня, вечером, встречал ее на вокзале. Через полчаса мы были дома.

Трусить, как в первую встречу, меня уже не трусило. Скорее наоборот – я был изначально готов и адекватен: за два часа между работой и поездкой на вокзал я успел привести пыльный и запущенный бабушкин особняк в относительный порядок, даже попытался соорудить какой-то кулинарный шедевр на ужин, но в итоге это все не понадобилось. Все, чем мы занимались тем вечером и ночью – это сидели одетыми на постели, ели килограммы мороженного и разговаривали. Глупо с точки зрения реального мира, но мы действительно до 5 утра говорили, пока не уснули на середине фразы…

Через два часа меня в состоянии полузомби поднял будильник – в 9 был мой первый экзамен. Наверняка не важно, что конкретно я должен был сдавать – все равно на пары я в том семестре практически не попадал и уж точно ничего не знал, но я всегда был уверен в своих возможностях J Пару часов чтения конспекта именно перед сдачей плюс моя способность в экстренных ситуациях сыпать терминами и какими-то идиотско-запутанными аллегориями с каменным лицом меня всегда выручали. Только вот оказалось, что в тот раз я забыл одолженный у отличника конспект на работе. В итоге я сидел в прострации на кухне и надувал найденный в ящике запас старых бабушкиных воздушных шариков. Если честно, не знаю каково это было проснутся, поспав всего часа три, в окружении алых лопающихся от касания лозунгов «Мир-Труд-Май» и «ПрлтВсхСтрнСдн», но она улыбалась.

В политех я в итоге все равно поехал, уже в чистой надежде на студенческую халяву. Экзамен принимал человек, которого называли не иначе как Дедушка, светлая ему память. Не то, что бы он отличался каким-то особым пофигизмом или добротой, но злым формалистом точно не был J Приняв экзамен первыми у всех наших четверых одногруппниц, он вышел в коридор и со словами «Дам больше нет – можете курить в аудитории» скрутил себе самодельную пепельницу, закурил и позвал следующую партию. Я зашел и решил не ломать комедию – просто сказал, что ничего не знаю, «буря и натиск» знаете ли J Его ответ я не забыл до сих пор: «Чирва, ты не идиот, потому просто так я тебе ничего не поставлю». Так я получил первый раз в жизни 2 на экзамене. И, наверное, в качестве бонуса, информацию для размышления. Но разве тогда меня это хоть как-то волновало? Я просто был рад тому, что так быстро отстрелялся. Я вышел довольный, помахал мандражирующим одногруппникам рукой, и поехал домой.

Из дома мы не выходили три дня.

7. Погружение

Никогда не задавай вопрос, если не хочешь знать на него ответ. И тем более – не задавай вопрос, если ответ на него ты уже знаешь. Но ведь знание далеко не всегда осознано? Возможно, тогда ответа я ещё и не знал, хотя очень сильно в этом сомневаюсь – знание ответов на все наши вопросы заложено нам в умы изначально: все, о чем мы можем спросить, на самом деле, ответа не требует. Мы задаем вопросы – и просто сотрясаем пустоту. Я думаю, что эти сотрясения будят чудовищ.

Но, как бы там ни было, вопрос я задал и разбудил свою персональную химеру.

На вокзале меня выслушали и обняли. Не то, что бы я впервые касался тогда девушки, но меня сбивала с ног серьезность ситуации – опять же, я слишком идеализирую моменты, поступки и людей. Это не такие уже и важные детали, но тогда меня трясло настолько, что я не мог ответить на поцелуй. Поняв, в итоге, бессмысленность попыток что-либо со мной сотворить на перроне, девушка просто ухватила меня за локоть и увезла домой, в роскошное место под названием Солоницевка: маршрутка медленно проносила нас сначала по окраинам Холодной горы, мимо ТЕЦ-5, затем провалилась в сосновый лес и, промчав напоследок мимо похожей на сухопутный форт Буайар, детской исправительной колонии, доставила к десятку многоэтажек посреди чистого поля. Чай, душ, снова чай и пристальный взгляд в глаза меня не то что не успокоил, а скорее подстегнул – когда после этого мы курили на лестничной клетке меня трясло уже не фигурально выражаясь, а совершенно натурально. Не то, что бы в тот момент меня волновало как это выглядит со стороны, говоря откровенно, я находился в полной прострации, но к тому, что меня сейчас выгонят взашей я был полностью готов – это было бы вполне нормально и логично. Вот только разве жизнь может быть такой прямой и логичной? Видимо, это было не просто банальное увлечение молодых гормонов…во взгляде, которым на меня трясущегося смотрели было что-то такое, куда я провалился с головой. Я не помню, что со мной делали и что мне говорили, но каким-то образом мы в итоге оказались в комнате и последние три часа перед отъездом просто молчали с закрытыми глазами, изредка касаясь друг друга подушечками пальцев…Если бы я когда-то решил написать картину «Нежность» - я бы нарисовал эти три часа. Но я не умею рисовать.

По дороге на вокзал мы тоже молчали. Молчали, сидя как истуканы, смотря перед собой на проносящиеся мимо сосны. Через 10 минут, не меняя направления взгляда, она тихо взяла меня за руку – мне бы такая мысль тогда вообще не могла прийти в голову – взять её за руку, мыслей просто не было, не было ничего, кроме проносящихся за ветровым стеклом сосен…

Она взяла меня за руку и, в тот момент, я впервые за жизнь понял, что этот мир не сон моего бурлящего мозга, я понял, что в нем есть кто-то ещё. Первая доза побежала по венам.

Да, я – наркоман.

Однако Пикаса3 жжот...вот зачем нужны все навороты компутеров за последние надцать лет - работало для работы все отлчино ещё в 99, но зато теперь все красиов блестит, переливается, накладывается друг на друга и т.д. - короче велкам в 21 век - век перепроизводства и прожигания ресурсов )

Ёжик :-)

6. Вопрос.

Никогда не пробовал тяжелых наркотиков. Да и от банальной травы у меня очень странные приходы. Возможно, от того, что я просто боюсь потерять над собой контроль, а возможно – мне слишком страшна следующая за всем этим ломка. Вобщем-то, откуда мне, не пробовав, знать? Неоткуда. Но мне достаточно одного представления о чем-то похожем: однажды, влюбившись, влюбившись впервые и по уши (ну а как же ещё?), я представил, что Её вдруг рядом не станет… Бездна – этого даже слишком мало, бездна отчаяния, сухая и холодная пустота. За эту секунду я вдруг понял всех тех идиотов, одевавших белые перчатки и, театральным жестом, спускавших курок перед портретом ушедшей дамы…Хех, лишние мысли и чрезмерно живое воображение всегда были моей проблемой. Но кто теперь скажет, что любовь – не мой наркотик?

Хотя…слишком забегаю вперед. Вначале было ожидание.

Ожидание сообщений, ожидание звонка, ожидание встречи. Черт, как же я боялся первый раз ехать. Ехать не просто так, а к ней. Что бы отвлечь дурную голову от дурных мыслей, был четко и пошагово продуман план: ночная смена на работе (очередное инет-кафе, волшебный «Дип»), 5 утра – вызов такси на вокзал, 5-50 – посадка в поезд, 10-10 – прибытие в Харьков, 15-00 – звонок матери на работу с сообщением, что я жив и после пар иду досиживать дневную смену вместо кого-то из знакомых, 18-25 – посадка в обратный поезд, 22-50 – я снова в Сумах. Все без сучка и без задоринки, никто никогда и не поймет, что я отлынивал и от работы и от учебы, я горд и доволен собой и своим трезвым и холодным умом J Все хорошо, кроме одного – между теми самыми 10-10 и 18-25… Что я буду говорить? Что я буду делать? Женщина, которую я хотел, и которая, я знал, хотела меня, пугала больше чем все остальные мои приключения

Первая часть плана была исполнена ювелирно – хитрый финансовый расчет на смене, никем не замеченный побег на вокзал, билет на поезд по просроченному студенческому, перрон харьковского вокзала…И вот тут пошли отклонения – тут же на перроне меня под белы рученьки принимает наряд – оказывается я слишком похож на торчка: худой, нервный, круги под глазами, бегающий взгляд и нет с собой вещей. Не отходя от кассы мне долго компостируют мозги, смотрят вены и упорно лапают карманы. Момент – и глаза ментов начинают светится радостью – нашли! Правда не ширку, а пакет с пару кораблей размером, но нашли! Эта их нескрываемая радость и позволила мне прийти в себя, понимая, что сейчас будет, начинаю биться в нервной истерике – ребята разворачивают пакован и видят там куча обрывков бумаги – это ничего более, чем разорванный на мелкие части конверт с ПИН-кодом от пластиковой карты. Пыл борцов с наркотраффиком как-то сразу скисает и меня отправляют подальше с глаз долой. Я, с получасовым опозданием, все же выхожу на привокзальную площадь и вижу её. Чтобы хоть как-то унять дрожь в руках, закуриваю и подхожу. 
Знаете, что я сказал первым, на первом свидании, своей первой любви?
Это был вопрос. Как потом оказалось, скорее из разряда риторических – ответ был заключен в нем самом.
«Я похож на наркомана?»

DR

Kostum dnya rojdenixa )

5. Первое.

Какую роль на самом деле играет первое впечатление в жизни? Оставляет ли оно неизгладимый и нестираемый из памяти след? Или вслед за любовью с первого взгляда следует ненависть со второго, пофигизм – третьего, отвращение – четвертого и дальше по списку? Наверняка, это сугубо личное для каждого. Что до себя – я так и не сумел сложить четкой картинки. И уж тем более, я не могу говорить за других.

В любом случае – мой фееричный «спуск на землю» был заметным событием для встречающего народа: 20 пар слегка перепуганных глаз были мои. Перепуганных – от того, что 2/3 людей видели друг друга впервые, в незнакомой обстановке, вдалеке от, вмиг ставших такими родными, одеяла с подушкой да загаженного подъезда родительского дома. Но, Боже, как это чувство неизвестности и неопределенности тогда возбуждало! Жаль, но теперь мне такое недоступно, вызывает совершенно другие эмоции... Тогда же реакция была одна – добраться то «граунд зеро», выпить, расслабиться и получать удовольствие J Я был явно не одинок в этом, так как мы все же оказались в разбитом трамвае, который час вез нас в дебри Алексеевки. Кстати, харьковский трамвай отлично справился с функцией вытрезвителя: и самые пьяные – протрезвели, и самые стойкие – околели. Я же помню только все того же ДэЖэ все с той же девушкой в штанах цвета постиранного тигра, сидящей у него на коленях. Да свое глубокомысленное хмыканье в ответ на каждую их шутку. И ещё свой постоянно скошенный взгляд – тогда я понял, что значит выражение «потекли слюнки» - я увидел свой идеал женской фигуры. И, одновременно, осознал смысл понятия «когнитивный диссонанс» - лицо: не могу придумать необидных слов, что бы описать свои впечатления. Знал бы я, как поменяются мои каноны женской красоты через какой-то месяц...

Но даже поездка на трамвае не бывает вечной – мы прибыли на место, и дальше мои воспоминания становятся больше похожими на фруктовый салат – ломти, куски, обрезки. Такие же, как те куски колбасы, которыми через два часа меня кормила с рук все та же девушка, на запертой, от толпы орущих и голодных оглоедов, кухне – нам поручили доукомплектовать новогодний закусочный стол. Вот и ещё один повод задуматься о народной мудрости – «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок?». О, новый год, помнить бы о нем ещё что-то, кроме сигаретного дыма и удивления от того количества людей, которое смогла вместить в себе стандартная «двушка». Хотя нет, помню ещё лубочную картинку в 5 утра – практически всех, срубленных алкоголем, и Саш_ка, который в одиночку пытался отстоять «честь» мужчин и сумчан, стараясь перепить Габи – девушку с явно нарушенным метаболизмом J Пытался и проиграл – в памяти её картинка: сидящая по-турецки в коридоре, с зажатой между ног початой литровой бутылкой, н-ой по счету, задумчиво курящая и отхлебывающая из горла.

А дальше было бодрое утро, какое-то совершенно наркоманское немотивированное веселье и полный бардак впереди. Шатание по городу (о, как меня возбуждал сам большой город), встречи одних, проводы других, ночь, которая поймала нас втроем с Саш_ком и Вовой в самой «бомжацкой» части вокзального зала ожидания, так как мы потеряли свернувшую в какой-то клуб основную толпу. И мои 6 утра 2го января, когда я посадил их на поезд и осознал, что в кармане есть лишь жетон на метро и две сигареты, да в голове информация о гарантированной «точке сборки» только в 5 вечера. «Веселый» предстоял день. И все же я умудряюсь встретить в 2хмиллионном городе одно из наших лиц – Зорга, который после ночного клубного бдения едет в Мерефу (40 км от Харькова) отсыпатся к Гринвичу. Само собой отоспались мы там уже вдвоем – нас укладывают, кормят, поят и снабжают карманными деньгами – и снова на поиски приключений J Дальше опять мелькание мест, клубов, баров и лиц. И среди них снова оно – мне начинает казаться, что она меня преследует.

Следующую ночь я провожу уже у ДэЖэ – куда ближе к цивилизации. Хотя утром нам с Оменом все так же приходиться возвращаться в город на электричке. И снова с пайком выданных сигарет и карманных денег, с телефонной карточкой и списком номеров и явок тех, кто может нас развлекать до глобального вечернего сбора. Сигареты мы делим пополам в две пачки, и обмениваем каждую из них на целую у промоутера LD (фе, какая же гадость), едем в харьковский политех – именно там оказывается самый ярый желающий нас развлечь: сбежавшая с консультации все та же девушка. Чувство преследования становится все более явным. Но что-то оно уже не очень пугает.

Ещё одна ночь – теперь в глубинах города в городе – на рынке Барабашево. Склад канцтоваров, где подрабатывает ночным сторожем Пуш. Лающие собаки, постиндустриальный пейзаж, два компа с корявым 20минутным интернетом от ITL, одноразовые чайные пакетики многоразового использования и постель в неотапливаемой конуре на ящиках с китайскими ручками-фонариками: главное правильно завернутся в три бушлата и укрыться своим пальто с головой. А утром я уезжаю.

Народ уже утомился, разъехался по городам и весям – меня приходят провожать только, приехавший по такому случаю из своей Мерефы, сердобольный Гринвич с сестрой-Виолинкой. И все та же девушка, молча стоящая на перроне. Праздник кончился – я еду домой, здесь вполне могла бы быть точка. Но…

На следующий день уже на вокзале в Сумах встречаем последнего из могикан – Омен продержался в Харькове на сутки дольше. Но вместе с ним приезжает ДэЖэ, видно он с праздником решил не расставаться J. Черт меня дернул поехать с ними домой, где эти редиски улеглись спать, а я остался один на один с мобильником ДэЖэ и неясным желанием написать смс человеку, чьего «преследования» мне начинает не доставать. Написал. И получил ответ. Вот вам и первое впечатление, вот вам и «пути Господни неисповедимы»…

Через день я, заняв у отца денег, купил себе мобильный телефон.

4. «Между первым и вторым»

У раннего Лукьяненко в одной из книг была идея темпоральной гранаты – штука, которая при активации возвращала героя в прошлое, к одному из ключевых событий, и позволяла сделать выбор заново. Больше чем уверен – попади такая штука ко мне в руки, отбросит она меня в самое пекло 31 декабря помирающего ноль-первого года.

Не так уж важна вся предыстория этого ирцешно-руснетовского сабантуя, раз уж я её не запомнил. Единственное, что отложилось в памяти, так это способ, которым я достал на него деньги – истину глаголил Кот Матроскин по поводу покупки чего-нибудь ненужного – я раскурочил свой компьютер и продал винт.

Какая-то фантасмагорическая картина начала - удивительно пустой спальный район в час дня перед Новым годом, и я, стоящий на остановке перед киоском. Долго выбираю себе «праздничные» сигареты и, в итоге, покупаю две пачки Житана, ещё в старой «портсигарной» упаковке – дурацкая традиция останется после этого у меня надолго. И полное отсутствие других людей вокруг, только я, продавщица и легкая поземка. Странная штука – память, наверняка все было совсем не так: шастали пьяные компании с уже открытым шампанским, за этим киоском пара местной гопоты выбивала деньги из невезучего малолетки, а я сам стоял в куче грязного талого снега…Но мне хотелось запомнить это место безлюдным и чисто-белым – и вот я его теперь помню только таким. Как после этого не верить в фокусы подсознания со временем? Ведь получилась сцена-аллегория чистого листа. Прямо как по заказу J

Вокзал встретил, уже как раз наоборот, шумной предпраздничной толпой, создающей настроение - приятное затягивающее настроение праздника. Думаю, Новый год – это единственное общее, что у нас всех есть. По крайней мере, именно в этот день фраза про «всех людей - братьев» имеет хоть сколько-нибудь честное наполнение.

Мы со всей галдящей толпой заваливаемся в поезд, народ рассаживается и по всем видно, что ждать отправления никто не будет – у кого-то за столиками уже звенит и булькает, а излишне скромные завистливо косятся в сторону разливающих соседей. На нас тоже косились – напротив сидит пара вполне цивильных мужчин, с тоской смотрящих на часы – бар до отправления закрыт. «Может по пятьдесят?», - один из них лезет во внутренний карман с надеждой глядя на соседа, но в этот момент наш стокилограммовый школьник-переросток Омен вытаскивает в проход здоровенную «адидасовскую» сумку и расстегивает её – она доверху забита литровыми бутылками «Олимпа». Мужичек видит все это, судорожно сглатывает и замолкает до самого Харькова. Бедняга, он наверняка подумал, что мы собрались выпить это все вшестером, а, на самом деле, мы просто везем запас алкоголя на всю толпу – кто-то из организаторов решил, что водка в Сумах дешевле, чем в Харькове, Киеве и, тем более, Севастополе. Но после первой налитой становится совершенно не до соседских переживаний – запас-то у нас общий, но ограничивать себя в потреблении никто не собирался, в конце концов, услуги перевозки тоже ведь должны быть оплачены, вот мы и берем «натурой». К тому же, студенты – народ неизбалованный излишним сервисом, если в вагоне есть бар – нужно ловить момент и опустошать его пивные запасы. В общем, из всех 4-х часов поездки я запомнил только уснувшего на маминых пирожках Омена, Вову, потухшего на барной стойке, и Одина, пихающего в вагонный видеомагнитофон кассету с «Кин-дза-дзой». Под впечатлением от неё я вынимаю из уха серьгу и цепляю её на нос (боже, как я это сделал?!), перед тем как выйти на перрон Южного вокзала. Мы выгружаемся последними, Саш_ко с Зоргом-Халиным бережно спускают драгоценную сумку, очнувшийся Омен выносит практически под мышкой разобранного на запчасти Вову, Один сразу же убегает пьяно поздороваться-побрататься со встречающей толпой. Я стою на последней ступеньке с импровизированным цаком в носу и, подслеповато щурясь (очки я ещё ношу в кармане), пытаюсь рассмотреть знакомые лица среди двух десятков улыбающихся обалдуев. В конце концов, вижу похожего на повзрослевшего, вечно ворчливого Винни-Пуха, ДэЖэ в обнимку с какой-то девушкой, и «выхожу». Возможно, мне стоило тогда спускаться менее экстравагантно J, возможно, это бы что-то изменило. Но…

Я хлопаю себя по щекам и делаю «Ку!» в прыжке.

Кактус времени

Укололся я вчера о мамин кактус на кухне. Как-то случайно куча маленьких иголок впилась в указательный палец на левой руке. Достал как будто бы все, но он слегка подпух и немного ноет как от занозы. В тот же день добрые люди рассказали про адский яд кактусов и аллергию на него, такую, что пол руки опухает. Рассказали - да и взяв меня под белы рученьки повезли в Токари на лыжную базу. Кататься. Повесил я верный фотоаппарат на пояс и поехал. Приехал – а фотоаппарата то на поясе и нет. Помню всю дорогу в деталях, помню все свои телодвижения и события – а он взял, гад, и пропал. За 3 года до этого ни разу не пытался даже соскользнуть – а тут на тебе, как в другую реальность провалился. И понял я – это адский яд адского кактуса подействовал. И если куча маленьких иголок так на одну маленькую вещь подействовала, то доза побольше может и на вещь побольше влияние оказать. На меня тобишь. 

Откинет меня назад во времени, лет эдак на 7 (весь кактус есть то не собираюсь). Интересная штука ведь получится в общеобразовательных целях. Половина всех нынешних моих техногаджетов должна подействовать на аборигенов как стеклянные бусы на тумба-юмба. Да и посленовогодние остатки зарплаты в космос слетать, конечно, не позволят оттуда, но белым человеком себя чувствовать должен. Главное только купюры соответствующих годов выпуска подобрать. Ну и с народом ещё интересно пообщаться, кое-кого попугать, кое-кого поудивлять, пусть, паразиты, рты пораскрывают. Петлю времени устраивать для начала не буду – с собой родимым встречаться не интересно, но вот со знакомыми ужас как тянет. Интересно, девушка моя признает во мне моего же старшего брата или как? Жаль, нет фотоаппарата уже, что б эти глаза запечатлеть. Хотя может быть там мы с ним ещё раз и встретимся. В общем, зарядил я батарейку у ноутбука, деньги в карман сунул, пальто накинул. Пойду я кактус жрать.