8. «…и что над нами километры воды…»

Есть теория, говорящая о том, что мечты материальны. Т.е. все, о чем ты готов думать – сбывается. Естественно, её нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Но мне ближе дополнение к ней – все наши сны наяву становятся реальностью, но в какой-то параллельной вселенной. И получается, что каждая задуманная мечта создает свой собственный мир. С некоторых пор я старюсь не плодить новые миры: ведь случившееся где-то в другом месте уже не повторится.

Я уехал, но яд уже бурлил в моих жилах. Когда он получал подпитку в телефонном разговоре (черт, как же это было дорого – если сейчас половина дохода уходит на алкоголь, то тогда 2/3 уходило на мобильную связь) – эндорфины или еще какая-то биохимическая хрень лупила мне в голову и я ловил кайф. Когда же промежуток между дозами становился слишком большим, начиналась ломка. Само собой, в таком калейдоскопе приходов и обломов было не до учебы и сессии, пришедшей, как водится, не вовремя. Все мысли и действия сводились к одному – ожиданию того дня, когда мой наркоманский голод сможет утолиться по-настоящему: через касание. У девушки была неделя свободного времени – у меня его как раз не было, но было желание и вторая пустая квартира. Оставалась проблема родителей, которым нужно ещё было каким-то образом объяснить, как и почему я на 7 дней пропаду из дома, ещё и во время сессии, но она решилась как-то сама собой. Они в то время постоянно ругались и смотрели друг на друга волком, однажды я просто не выдержал, наблюдая это все, просто встал, взял ключи и сказал «Разбирайтесь сами, надоело, вернусь в следующий понедельник». Странно, но меня никто даже не пытался остановить, возможно именно тогда я впервые начал понимать, что детство кончилось. Я ушел и через два дня, вечером, встречал ее на вокзале. Через полчаса мы были дома.

Трусить, как в первую встречу, меня уже не трусило. Скорее наоборот – я был изначально готов и адекватен: за два часа между работой и поездкой на вокзал я успел привести пыльный и запущенный бабушкин особняк в относительный порядок, даже попытался соорудить какой-то кулинарный шедевр на ужин, но в итоге это все не понадобилось. Все, чем мы занимались тем вечером и ночью – это сидели одетыми на постели, ели килограммы мороженного и разговаривали. Глупо с точки зрения реального мира, но мы действительно до 5 утра говорили, пока не уснули на середине фразы…

Через два часа меня в состоянии полузомби поднял будильник – в 9 был мой первый экзамен. Наверняка не важно, что конкретно я должен был сдавать – все равно на пары я в том семестре практически не попадал и уж точно ничего не знал, но я всегда был уверен в своих возможностях J Пару часов чтения конспекта именно перед сдачей плюс моя способность в экстренных ситуациях сыпать терминами и какими-то идиотско-запутанными аллегориями с каменным лицом меня всегда выручали. Только вот оказалось, что в тот раз я забыл одолженный у отличника конспект на работе. В итоге я сидел в прострации на кухне и надувал найденный в ящике запас старых бабушкиных воздушных шариков. Если честно, не знаю каково это было проснутся, поспав всего часа три, в окружении алых лопающихся от касания лозунгов «Мир-Труд-Май» и «ПрлтВсхСтрнСдн», но она улыбалась.

В политех я в итоге все равно поехал, уже в чистой надежде на студенческую халяву. Экзамен принимал человек, которого называли не иначе как Дедушка, светлая ему память. Не то, что бы он отличался каким-то особым пофигизмом или добротой, но злым формалистом точно не был J Приняв экзамен первыми у всех наших четверых одногруппниц, он вышел в коридор и со словами «Дам больше нет – можете курить в аудитории» скрутил себе самодельную пепельницу, закурил и позвал следующую партию. Я зашел и решил не ломать комедию – просто сказал, что ничего не знаю, «буря и натиск» знаете ли J Его ответ я не забыл до сих пор: «Чирва, ты не идиот, потому просто так я тебе ничего не поставлю». Так я получил первый раз в жизни 2 на экзамене. И, наверное, в качестве бонуса, информацию для размышления. Но разве тогда меня это хоть как-то волновало? Я просто был рад тому, что так быстро отстрелялся. Я вышел довольный, помахал мандражирующим одногруппникам рукой, и поехал домой.

Из дома мы не выходили три дня.