5. Первое.

Какую роль на самом деле играет первое впечатление в жизни? Оставляет ли оно неизгладимый и нестираемый из памяти след? Или вслед за любовью с первого взгляда следует ненависть со второго, пофигизм – третьего, отвращение – четвертого и дальше по списку? Наверняка, это сугубо личное для каждого. Что до себя – я так и не сумел сложить четкой картинки. И уж тем более, я не могу говорить за других.

В любом случае – мой фееричный «спуск на землю» был заметным событием для встречающего народа: 20 пар слегка перепуганных глаз были мои. Перепуганных – от того, что 2/3 людей видели друг друга впервые, в незнакомой обстановке, вдалеке от, вмиг ставших такими родными, одеяла с подушкой да загаженного подъезда родительского дома. Но, Боже, как это чувство неизвестности и неопределенности тогда возбуждало! Жаль, но теперь мне такое недоступно, вызывает совершенно другие эмоции... Тогда же реакция была одна – добраться то «граунд зеро», выпить, расслабиться и получать удовольствие J Я был явно не одинок в этом, так как мы все же оказались в разбитом трамвае, который час вез нас в дебри Алексеевки. Кстати, харьковский трамвай отлично справился с функцией вытрезвителя: и самые пьяные – протрезвели, и самые стойкие – околели. Я же помню только все того же ДэЖэ все с той же девушкой в штанах цвета постиранного тигра, сидящей у него на коленях. Да свое глубокомысленное хмыканье в ответ на каждую их шутку. И ещё свой постоянно скошенный взгляд – тогда я понял, что значит выражение «потекли слюнки» - я увидел свой идеал женской фигуры. И, одновременно, осознал смысл понятия «когнитивный диссонанс» - лицо: не могу придумать необидных слов, что бы описать свои впечатления. Знал бы я, как поменяются мои каноны женской красоты через какой-то месяц...

Но даже поездка на трамвае не бывает вечной – мы прибыли на место, и дальше мои воспоминания становятся больше похожими на фруктовый салат – ломти, куски, обрезки. Такие же, как те куски колбасы, которыми через два часа меня кормила с рук все та же девушка, на запертой, от толпы орущих и голодных оглоедов, кухне – нам поручили доукомплектовать новогодний закусочный стол. Вот и ещё один повод задуматься о народной мудрости – «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок?». О, новый год, помнить бы о нем ещё что-то, кроме сигаретного дыма и удивления от того количества людей, которое смогла вместить в себе стандартная «двушка». Хотя нет, помню ещё лубочную картинку в 5 утра – практически всех, срубленных алкоголем, и Саш_ка, который в одиночку пытался отстоять «честь» мужчин и сумчан, стараясь перепить Габи – девушку с явно нарушенным метаболизмом J Пытался и проиграл – в памяти её картинка: сидящая по-турецки в коридоре, с зажатой между ног початой литровой бутылкой, н-ой по счету, задумчиво курящая и отхлебывающая из горла.

А дальше было бодрое утро, какое-то совершенно наркоманское немотивированное веселье и полный бардак впереди. Шатание по городу (о, как меня возбуждал сам большой город), встречи одних, проводы других, ночь, которая поймала нас втроем с Саш_ком и Вовой в самой «бомжацкой» части вокзального зала ожидания, так как мы потеряли свернувшую в какой-то клуб основную толпу. И мои 6 утра 2го января, когда я посадил их на поезд и осознал, что в кармане есть лишь жетон на метро и две сигареты, да в голове информация о гарантированной «точке сборки» только в 5 вечера. «Веселый» предстоял день. И все же я умудряюсь встретить в 2хмиллионном городе одно из наших лиц – Зорга, который после ночного клубного бдения едет в Мерефу (40 км от Харькова) отсыпатся к Гринвичу. Само собой отоспались мы там уже вдвоем – нас укладывают, кормят, поят и снабжают карманными деньгами – и снова на поиски приключений J Дальше опять мелькание мест, клубов, баров и лиц. И среди них снова оно – мне начинает казаться, что она меня преследует.

Следующую ночь я провожу уже у ДэЖэ – куда ближе к цивилизации. Хотя утром нам с Оменом все так же приходиться возвращаться в город на электричке. И снова с пайком выданных сигарет и карманных денег, с телефонной карточкой и списком номеров и явок тех, кто может нас развлекать до глобального вечернего сбора. Сигареты мы делим пополам в две пачки, и обмениваем каждую из них на целую у промоутера LD (фе, какая же гадость), едем в харьковский политех – именно там оказывается самый ярый желающий нас развлечь: сбежавшая с консультации все та же девушка. Чувство преследования становится все более явным. Но что-то оно уже не очень пугает.

Ещё одна ночь – теперь в глубинах города в городе – на рынке Барабашево. Склад канцтоваров, где подрабатывает ночным сторожем Пуш. Лающие собаки, постиндустриальный пейзаж, два компа с корявым 20минутным интернетом от ITL, одноразовые чайные пакетики многоразового использования и постель в неотапливаемой конуре на ящиках с китайскими ручками-фонариками: главное правильно завернутся в три бушлата и укрыться своим пальто с головой. А утром я уезжаю.

Народ уже утомился, разъехался по городам и весям – меня приходят провожать только, приехавший по такому случаю из своей Мерефы, сердобольный Гринвич с сестрой-Виолинкой. И все та же девушка, молча стоящая на перроне. Праздник кончился – я еду домой, здесь вполне могла бы быть точка. Но…

На следующий день уже на вокзале в Сумах встречаем последнего из могикан – Омен продержался в Харькове на сутки дольше. Но вместе с ним приезжает ДэЖэ, видно он с праздником решил не расставаться J. Черт меня дернул поехать с ними домой, где эти редиски улеглись спать, а я остался один на один с мобильником ДэЖэ и неясным желанием написать смс человеку, чьего «преследования» мне начинает не доставать. Написал. И получил ответ. Вот вам и первое впечатление, вот вам и «пути Господни неисповедимы»…

Через день я, заняв у отца денег, купил себе мобильный телефон.